На часах у стен тюремных, У окованных ворот, Скучно в думах неизбежных Ночь унылая идет. Вдалеке волшебный город, Весь сияющий в огнях, Здесь же плит гранитных холод Да засовы на дверях. Острый месяц в тучах тонет, Как обломок палаша; В каждом камне, мнится, стонет Заключенная душа. Стонут, бьются души в узах В безучастной тишине. Все в рабочих синих блузах, Земляки по крови мне. Закипает в сердце глухо Яд пережитых обид... Мать родимая старуха, Мнится, в сумраке стоит, К ранцу жалостно и тупо Припадает головой... Одиночки, как уступы, Громоздятся надо мной. Словно глаз лукаво-грубый, За спиной блестит ружье, И не знаю я - кому бы Горе высказать свое. Жизнь безвинно-молодую Загубить в расцвете жаль,- Неотступно песню злую За спиною шепчет сталь. Шелестит зловеще дуло: "Не корись лихой судьбе. На исходе караула В сердце выстрели себе И умри безумно молод, Тяготенье кончи дней..." За тюрьмой волшебный город Светит тысячью огней. И огни, как бриллианты, Блесток радужных поток... Бьют унылые куранты Череды унылой срок.