В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа, Нам пели Шуберта — родная колыбель. Шумела мельница, и в песнях урагана Смеялся музыки голубоглазый хмель.
Старинной песни мир — коричневый, зеленый, Но только вечно молодой, Где соловьиных лип рокочущие кроны С безумной яростью качает царь лесной.
И сила страшная ночного возвращенья — Та песня дикая, как черное вино: Это двойник, пустое привиденье, Бессмысленно глядит в холодное окно!