Асфальт - стекло. Иду и звеню. Леса и травинки - сбриты. На север с юга
идут авеню, на запад с востока -
стриты. А между - (куда их строитель завез!) - дома невозможной длины.
Одни дома длиной до звезд, другие - длиной до луны. Янки подошвами шлепать
ленив: простой
и курьерский лифт. В 7 часов человечий прилив, В 17 часов
- отлив. Скрежещет механика,
звон и гам, а люди замелдяют жевать чуингам, чтоб бросить: "Мек моней?" Мамаша
грудь
ребенку дала. Ребенок
с каплями из носу, сосет как будто
не грудь, а доллар - занят серьезным
бизнесом. Работа окончена. Тело обвей в сплошной
электрический ветер. Хочешь под землю -
бери собвей, на небо - бери элевейтер. Вагоны
едут
и дымам под рост, и в пятках
домовьих
трутся, и вынесут хвост
на Бруклинский мост, и спрячут в норы
под Гудзон. Тебя ослепило,
ты осовел. Но,
как барабанная дробь, из тьмы
по темени: "Кофе Максвел гуд
ту ди ласт дроп". А лампы
как станут ночь копать, ну, я доложу вам -
пламечко! Налево посмотришь -
мамочка мать! Направо -
мать моя мамочка! Есть что поглядеть московской братве. И за день в конец не дойдут. Это Нью-Йорк. Это Бродвей. Гау ду ю ду! Я в восторге от Нью-Йорка города. Но