Четырехэтажная халтура

В центре мира
стоит Гиз —
оправдывает штаты служебный раж.
Чтоб книгу

народ

зубами грыз,
наворачивается

миллионный тираж.
Лицо
тысячеглазого треста


блестит
электричеством ровным.
Вшивают

в Маркса

Аверченковы листы,
выписывают гонорары Цицеронам.
Готово.

А зав
упрется назавтра
в заглавие,

как в забор дышлом.
Воедино

сброшировано

12 авторов!
— Как же это, родимые, вышло??—
Темь
подвалов
тиражом беля,
залегает знание —

и лишь
бегает

по книжным штабелям
жирная провинциалка —

мышь.
А читатели

сидят

в своей уездной яме,
иностранным упиваются,

мозги щадя.
В Африки
вослед за Бенуями
улетают

на своих жилплощадях.
Званье

— «пролетарские» —


нося как эполеты,
без ошибок

с Пушкина

списав про вёсны,
выступают
пролетарские поэты,
развернув
рулоны строф повёрстных.
Чем вы — пролетарий,

уважаемый поэт?
Вы

с богемой слились

9 лет назад.
Ну, скажите,
уважаемый пролет,—
вы давно
динаму

видели в глаза?
— Извините

нас,

сермяжных,


за стишонок неудачненький.
Не хотите
под гармошку поплясать ли?—
Это,
в лапти нарядившись,


выступают дачники
под заглавием

— крестьянские писатели.
О, сколько нуди такой городимо,
от которой

мухи падают замертво!
Чего только стоит
один Радимов
с греко-рязанским своим гекзаметром!
Разлунивши

лысины лачки,
убежденно
взявши

ручку в ручки,
бороденок
теребя пучки,
честно

пишут про Октябрь

попутчики.
Раньше

маленьким казался и Лесков —
рядышком с Толстым

почти не виден.
Ну, скажите мне,

в какой же телескоп
в те недели

был бы виден Лидин?!
— На Руси

одно веселье —


пити...—
А к питью
подай краюху


и кусочек сыру.
И орут писатели

до хрипоты

о быте,
увлекаясь
бытом
госиздатовских кассиров.
Варят чепуху

под клубы

трубочного дыма —
всякую уху

сожрет
читатель-Фока.
А неписанная жизнь

проходит

мимо
улицею фыркающих окон.
А вокруг
скачут критики

в мыле и пене:
— Здорово пишут писатели, братцы!
— Гений-Казин,

Санников-гений...
Все замечательно!
Рады стараться!—
С молотка
литература пущена.
Где вы,

сеятели правды


или звезд сиятели?
Лишь в четыре этажа халтурщина:
Гиза,
критика,
читаки

и писателя.
Нынче
стала

зелень веток в редкость,
гол

литературы ствол.
Чтобы стать

поэту крепкой веткой —
выкрепите мастерство!

Владимир Маяковский, 1926

Другие стихи поэта



Популярные поэты