от второго глаза — от этого города серого. Со стен обещают: «Un verr de Koto donne de l'energie» Вином любви каким и кто мою взбудоражит жизнь? Может, критики знают лучше. Может, их
и слушать надо. Но кому я, к черту, попутчик! Ни души
не шагает
рядом. Как раньше, свой
раскачивай горб впереди
поэтовых арб — неси,
один,
и радость, и скорь, и прочий
людской скарб. Мне скучно здесь одному
впереди,— поэту не надо многого,— пусть только время
скорей родит такого, как я, быстроногого. Мы рядом
пойдем
дорожной пыльцой. Одно
желанье пучит: мне скучно —
желаю
видеть в лицо, кому это я попутчик?! «Je suis un chameau», в плакате стоят литеры, каждая — фут. Совершенно верно: «Je suis»,—
это «я», а «chameau» — это «я верблюд». Лиловая туча, скорей нагнись, меня
и Париж полей, чтоб только скорей зацвели огни длиной Елисейских полей. Во все огонь — и небу в темь и в чернь промокшей пыли. В огне жуками всех систем жужжат автомобили. Горит вода, земля горит, горит асфальт до жжения, как будто зубрят фонари таблицу умножения. Площадь красивей
и тысяч дам-болонок. Эта площадь оправдала б каждый город. Если б был я Вандомская колонна, я б женился на Place de la ConcordePlace de la Concorde — Площадь Согласия..