Тамара и Демон

От этого Терека
в поэтах

истерика.
Я Терек не видел.
Большая потерийка.
Из омнибуса
вразвалку
сошел,
поплевывал
в Терек с берега,
совал ему

в пену
палку.
Чего же хорошего?

Полный развал!
Шумит,

как Есенин в участке.
Как будто бы
Терек
сорганизовал,
проездом в Боржом,

Луначарский.
Хочу отвернуть
заносчивый нос
и чувствую:

стыну на грани я,
овладевает
мною
гипноз,
воды

и пены играние.
Вот башня,

револьвером
небу к виску,
разит

красотою нетроганой.
Поди

подчини ее
преду искусств —
Петру Семенычу
Когану.
Стою,

и злоба взяла меня,
что эту

дикость и выступы
с такой бездарностью


я


променял
на славу,

рецензии,
диспуты.
Мне место

не в «Красных нивах»,


а здесь,
и не построчно,
а даром
реветь

стараться в голос во весь,
срывая

струны гитарам.
Я знаю мой голос:
паршивый тон,
но страшен

силою ярой.
Кто видывал,
не усомнится,


что
я
был бы услышан Тамарой.
Царица крепится,
взвинчена хоть,
величественно
делает пальчиком.
Но я ей

сразу:
— А мне начхать,
царица вы
или прачка!
Тем более

с песен —
какой гонорар?!
А стирка —
в семью копейка.
А даром

немного дарит гора:
лишь воду —
поди
попей-ка!—
Взъярилась царица,
к кинжалу рука.
Козой,

из берданки ударенной.
Но я ей

по-своему,

вы ж знаете как —
под ручку...

любезно...
— Сударыня!
Чего кипятитесь,
как паровоз?
Мы

общей лирики лента.
Я знаю давно вас,

мне
много про вас
говаривал

некий Лермонтов.
Он клялся,

что страстью

и равных нет...
Таким мне

мерещился образ твой.
Любви я заждался,

мне 30 лет.
Полюбим друг друга.
Попросту.
Да так,
чтоб скала
распостелилась в пух.
От черта скраду
и от бога я!
Ну что тебе Демон?

Фантазия!

Дух!
К тому ж староват —

мифология.
Не кинь меня в пропасть,

будь добра.
От этой ли

струшу боли я?
Мне

даже

пиджак не жаль ободрать,
а грудь и бока —
тем более.
Отсюда

дашь
хороший удар —
и в Терек

замертво треснется.
В Москве
больнее спускают...


куда!
ступеньки считаешь —

лестница.
Я кончил,

и дело мое сторона.
И пусть,

озверев от помарок,
про это

пишет себе Пастернак.
А мы...

соглашайся, Тамара!
История дальше
уже не для книг.
Я скромный,

и я
бастую.
Сам Демон слетел,
подслушал,

и сник,
и скрылся,

смердя
впустую.
К нам Лермонтов сходит,

презрев времена.
Сияет —

«Счастливая парочка!»
Люблю я гостей.
Бутылку вина!
Налей гусару, Тамарочка!

Владимир Маяковский, 1924

Другие стихи поэта



Популярные поэты