Дворовые зовут его
Арашкой...
Ученые назвали бы
ара;
Граф не зовет никак, а дачники
милашкой И
папенькой...
Бывало, я с утра
Росистою дорожкою по саду
Пойду гулять,- он на одной ноге
Стоит на крыше и кричит: «Эге!
Bonjour!»
Потом хохочет до упаду,
За клюв схватившись лапою кривой,
И красною качает головой.
Никто не помнит, как, когда, откуда
Явился в дом Арашка... Говорят,
Что будто с корабля какого-то, как чудо,
Добыл его сиятельный...
Навряд!
Мне кажется, Арашку подарили -
Или визирь, иль pospolita rada
, или -
Не знаю кто. Быть может, что сама
Державина
бессмертная Фелица?..
Положим - так...
А попугай - все птица...
Он не забыл Америки своей,-
И пальмовых лесов, лиановых сетей,
И солнца жаркого, и паутины хочет,
А над березами и соснами хохочет...
Не знаю, почему припомнилось...
Читал
Когда-то я индийское преданье
О племени... Забыл теперь названье,
Но только был героем попугай...
Вот видите... в Америке есть край,
На берегах - пожалуй - Ориноко.
Там ток реки прорыл свой путь глубоко
Сквозь кручу скал... И брызжут, и гремят,
И в прорезь рвутся волны... Водопад...
Сюда-то в незапамятное время
Укрылося войной встревоженное племя
Затем, чтоб с трубкой мира отдохнуть
В тени утесов и пещер прибрежных
От дней, вигвамам тяжких и мятежных;
Пришло сюда и кончило свой путь...
И спит теперь от мала до велика
В пещере: всех горячка унесла...
Но нет, не всех: осталася улика,
Что был народ какой-то, что была
Когда-то жизнь и здесь...
Над водопадом,
На выступе гранитных скал, сидит
Седой ар
а и с потускневшим взглядом
На языке утраченном кричит
Какие-то слова...
И наотмашку
Гребет веслом испуганный дикарь;
Всё - мертвецы, а были люди встарь...
Лев Мей, 25 мая 1858
Другие стихи поэта